Таджикистан: кумовство — это нормально

В начале прошлого месяца казалось, что в Национальном банке Таджикистана идет кадровая чистка. Все заместители руководителя этой организации, в том числе первый заместитель председателя банка Джамолиддин Нуралиев, ушли со своих постов. Их место заняли новые лица.

Помимо карьеры в финансовой сфере Нуралиев известен еще и тем, что является зятем президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Он женат на дочери руководителя страны, Озоде — которая к тому же занимает пост главы президентской администрации.

Официально Нуралиев был освобожден от должности в Национальном банке «в связи с переходом на другую работу». Однако о его новом назначении ничего не сообщалось, и на фоне этого молчания, как и следовало ожидать, пошли слухи о борьбе за власть.

В Национальный банк Таджикистана пришла целая когорта новых чиновников, но у многих из них, как и у Нуралиева, есть тесные родственные связи в правящих кругах.

В их число входит Фируз Хомиддин Шарифзода, сын бывшего министра внутренних дел Таджикистана Хомиддина Шарифова, занимавшего эту должность с 1996 по 2006 год.

Провластные СМИ, сообщившие о назначении Шарифзоды, не упоминали в этом материале его влиятельного отца.

Но во все более узких кругах аналитиков в Душанбе это новое назначение возродило уже привычные разговоры о том, кто из сыновей влиятельных политиков занимает самые лакомые места в государственных учреждениях.

Помимо Фируза Шарифзоды на престижных должностях в органах власти работают по меньшей мере еще два сына бывшего министра внутренних дел — судья военного суда Душанбинского гарнизона Рудоба Хомиддин Шарифзода и посол в Туркменистане Фаррух Хомиддин Шарифзода.

Сыновья бывшего мэра Душанбе Махмадсаида Убайдуллоева, Джамолиддин Убайдулло и Амирджон Убайдуллоев, занимают посты, соответственно, посла во Франции и советника президентской администрации Рахмона.

Еще до этого послом в Турцию был назначен Ашраф Гулов, сын бывшего министра энергетики и промышленности Таджикистана Гула Шерали (а также зять президента). В то же время Салим Фарход, сын бывшего посла Таджикистана в России и одного из ближайших сторонников президента Рахмона Абдулмаджида Достиева, работает сейчас заместителем министра иностранных дел.

Этот перечень создает впечатление, что молодые дипломаты, не принадлежащие к влиятельным семействам, видимо, наталкиваются на стеклянный потолок. На деле, однако, такое положение вещей повторяется повсюду в государственных структурах — сообщения о назначении послов просто не могут не становиться достоянием гласности.

Следить за карьерным ростом в правоохранительных органах труднее.

Но известно, например, что отдел уголовных расследований Министерства внутренних дел возглавляет Шохрух Саид, сын бывшего руководителя государственной антикоррупционной службы Абдулфаттоха Гоиба.

Еще показательнее сообщения о том, что племянник президента Рахмона Умеджон Нуриддин Рахмон является прокурором душанбинского района Исмоили Сомони.

В конечном счете большинство членов политической элиты Таджикистана оказываются либо родственниками, либо знакомыми самого главы государства.

Тем не менее смена караула в Национальном банке Таджикистана вновь подняла в Душанбе старый вопрос: почему сыновьям и дочерям чиновников суждено занимать высокие должности?

Еще в 2016 году аналитик Саймуддин Дустов утверждал в разговоре с Радио «Озоди», таджикским филиалом Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», что целью семейственности и кумовства является обуздание политических амбиций тех, кто находится у власти. Тот, кто получил должность благодаря отцу, утверждал он, будет знать свое место.

«Власти все еще не осознали, какое значение имеют для стабильности как власти, так и общества [люди с искренними честолюбивыми устремлениями]», — сказал Дустов.

За год до этого таджикский аналитик Нурали Давлат сетовал в статье, написанной для Центрально—азиатского бюро аналитической журналистики, на обилие заместителей министров и глав агентств из числа «золотой молодежи», которым не исполнилось еще и сорока.

«Иная активная  таджикская молодежь, хорошо обученная, получавшая образование в зарубежных вузах, плохо представлена в элите», — добавлял Давлат.

Сейчас, после неоднократных кампаний по подавлению СМИ и гражданского общества, в Таджикистане труднее найти аналитиков, которые открыто выступали бы с такими заявлениями.

Что же до чиновников, они практически не считают нужным как-то обосновывать такие выгодные назначения. В 2017 году, когда глава Агентства государственной службы Таджикистана Джума Давлатзода был вынужден объяснить на пресс-конференции свою поддержку кандидатуры сына Рахмона, 29-летнего в то время Рустама Эмомали, на пост мэра Душанбе, он ответил просто: «Если Рустам Эмомали родился в семье президента, разве у него нет права занимать государственные должности?».

Рустам Эмомали и по сей день остается мэром, но кроме того приобрел еще одну должность — председателя Национального совета Таджикистана. По конституции это делает его вторым после президента лицом в государстве.